Антон Соя – легендарный персонаж и питерской музыкальной сцены, и современного литературного мира. Вот на стыке этих двух историй и родилась третья – безапелляционно честная и филигранно выдуманная книга под названием “Бездельники”. О том, сколько в ней правды, а сколько – вымысла, из чего состоит писательский труд и как себя позиционирует Антон Соя сегодня – в нашем интервью.
Вы – известный автор множества книг, но “Бездельники” явно отличаются от всех предыдущих. Как бы вы сформулировали, чем именно?
Это почти автобиографическая книжка. История не придуманная, а скорее собранная из воспоминаний, спрессованных в одну повесть. Некоторые персонажи вошли в книжку со своими именами и чертами, у каких-то героев есть прототипы, какие-то – придуманные из головы, но у них есть черты реальных людей… Но в основном это собирательные образы, как, например, главные герои – Дэн и Энди, купчинские дэнди 80-х прошлого столетия. Есть какие-то персонажи, которые нагло перенесены в то время из более позднего… Так что я бы назвал “Бездельников” нежной панк-повестью с элементами автофикшена.
А можете поведать, чьи образы или легендарные тени живут между страниц книги?
Там целый сонм теней. Живые и мёртвые. Если начну перечислять – заснёте. К тому же, я боюсь кого-нибудь обидеть, не назвав, а кого-то, наоборот, обидеть, назвав. Но пару-тройку отщепенцев всё-таки не могу не упомянуть. Конечно же, там витает могучий дух ныне здравствующего вечного гитариста “Бригадного Подряда” Александра “Сантёра” Лукьянова, а также покойных Димки Бабича, Коли Михайлова и Игоря “Саида” Сайкина (все четверо из первого состава “Бригадного Подряда”). Ну а ещё там Свин, Рикошет, Бегемот, Крыса, Труха, Мурзилка … Ну вот, не удержался, начал перекличку. Надеюсь, вы не заснули.
А прототипы читали “Бездельников”? И как отнеслись к себе в рамках истории?
Персонажи из этой книги, дожившие до наших дней – например, Сантёр, – многие в числе первых читали. Мне это было очень важно. И как ни странно, отнеслись положительно. Я очень боялся, признаюсь, так как люди все возрастные – как они воспримут то, что я написал про то время, про них… Мне кажется, многие себя просто не узнали! Читали книгу как отстраненную историю про ту эпоху и с удовольствием всё это вспоминали.
Книга написана в очень необычном формате – от второго лица. Почему именно такой выбор вы сделали и назначили главным героем читателя?
Я долго искал вариант, как всё это подать – сложно найти, от чьего имени рассказывать. Если бы я просто написал историю от первого лица, она бы потеряла для меня многие возможности. Иронию, например. И вот это обращение к читателю – как некая игра, в которую я играю с читателем, когда он сам становится персонажем, – она мне показалась здесь единственно возможной.
Вопрос с подвохом: вы пишете для себя или для читателя? Ведь есть такое понятие “невозможно не писать” – когда нужно рассказать историю. Или вы ориентируетесь на читателя в выборе темы, героев и ценностей, которые доносите?
Я пишу для читателя, но, в то же время, мне очень важно, чтобы это было интересно и мне. Я представляю себя собственным читателем – можно так сказать. Мне, конечно, важно, чтобы это было интересно кому-то кроме меня, но, в то же время, гораздо важнее – чтобы увлекало меня самого. Поэтому я не беру какие-то заказы, которые достаточно часто предлагают: “Напишите нам книжку про это, или про то, вот такая тема сейчас актуальная, напишите нам про неё…”
А для какого читателя написана “Бездельники”: для современной молодежи или для поколения постарше?
Я её писал как раз для современной молодёжи. Мне бы хотелось, чтобы эта книга была интересна тем, кому сейчас шестнадцать. Чтобы они могли понять, что люди, которые их окружают – возрастные, пятидесятилетние, – иногда имеют за спиной вот такой бэкграунд. Что они мало чем… или много чем отличаются от молодёжи сегодняшней, хотя у них была такая интересная неизвестная жизнь.
Конечно, здесь есть ещё и ностальгия для людей того времени. И многие из прочитавших её ровесников писали мне, что буквально узнают себя! И даже те, кто младше лет на десять-пятнадцать – несмотря на то, что это уже другое поколение, – они тоже говорят, что много совпадений.
Но мне очень хотелось бы, чтобы книга попала именно к шестнадцатилетним…
Расскажите какую-нибудь историю из ваших 80-х в духе «Бездельников». Может одну из тех, что легла в основу книги или ту, которую действительно хочется вспомнить и рассказать теперь, оглядываясь назад.
Да, пожалуйста. Как-то мы с друзьями-однокурсниками пошли в “Сайгон” потусоваться после лекций. Пива там не было, зато было много привлекательных личностей. Были мы соответственно в битническом прикиде: пиджачины, штаны зауженные, очёчки, значёчки и крашеные чёлки неимоверной длины. Но это ладно. А вот у меня в руке был дипломат (не человек, а чемоданчик), полный закупоренных пробирок с мухами-дрозофилами на агар-агаре. Даже не спрашивайте, что это такое! Просто я тогда занимался генетикой и внимательно следил за размножением этих мух. А за нами – плютиками – внимательно, как за мухами, следили дружинники (типа советская росгвардия), которые про генетику ничего не знали. Зато они очень много знали про хитрых и опасных диверсантов с боевыми чёлками. И стали нас эти доблестные ребята вязать в “Сайгоне”. А у меня чемодан полный боевых отравленных мух из вражеских биолабораторий – ну, так эти дружинники решили, когда их узрели. Я больше никогда не видел, чтобы люди так высоко прыгали от радости. Как мишки Гамми. Потом, конечно, они расстроились, когда узнали унылую правду. Но это неважно. Так всегда бывает с биолабораториями – они никого не радуют долго. А вот я-то однозначно создан на радость людям. Как и мухи-дрозофилы.
Будут ещё книги в таком стиле — основанные на эпизодах из вашей жизни?
Не знаю, будут ли вообще ещё какие-нибудь книги. Но у меня уже есть “Среди акул и крокодилов. Записки панк-продюсера”, и она целиком состоит из документальных историй моей биографии. Там ещё два больших эссе про настоящих ленинградских панков: Алекса Оголтелого и Колю Михайлова – первого пропащего и развесёлого вокалиста “Бригадного Подряда”.
Писательство — это талант или ремесло? По вашему опыту, из чего складывается хорошая книга?
Обычно это талант, старательно обращённый в ремесло и, соответственно, потерянный, растворённый в этом ремесле. Но чтобы обратить талант в ремесло, к счастью, нужен отдельный талант. А хорошая книга – понятие растяжимое, как презерватив и “хороший писатель”. Кому и Цыпкин – писатель.
Вы управляете персонажами и сюжетом или они вами? Часто можно услышать от писателей, что в процессе герои обретают совсем иной характер и диктуют свои партии.
Это когда как. В первых книгах частенько такое бывало. Пишешь обычно уже под утро, сон с явью сливается, и герои действительно порой из повиновения выходят. Но теперь я опытный автор и жёстко держу их в узде. Ходят по струночке и не вякают.
Редактура — как вы с ней сосуществуете? Сложно отдавать свои работы в чужие руки и видеть правки или для вас все это – командная работа?
Я своих редакторов люблю. Стараюсь сам их выбирать по возможности. Вот у “Бездельников” было три редакторки – так, наверное, сейчас правильно говорить, – и все три прекрасные. Возможно, я слегка литературный мазохист – люблю когда меня (или мной) правят красивые (а все редакторки исключительные красавицы!) умные женщины.
Что вам ближе: работа в музыкальной сфере или на литературном поприще?
Мне всегда отдых был ближе работы. Я образцовый лентяй. Поэтому я к своей деятельности как к работе не отношусь. Стараюсь подходить к ней максимально творчески.
Короче говоря, из музыки и литературы мне ближе – кино.
Как вы себя позиционируете? Антон Соя – кто это такой?
У меня есть стихотворение на эту тему, обычно я им отделываюсь!
Я стар, и толст, и лыс, и сед.
И не умён, и не богат.
Собой позорю белый свет –
Во всём на свете виноват.
Но есть особенность одна –
Могу достать звезду со дна.
На данный момент это целиком и полностью соответствует моему самоощущению.
