Хотя в России однополые браки формально не существуют, такие семьи есть. И для многих из них вопрос «детности» стоит не менее остро, чем для «обычных» пар с репродуктивными проблемами. Если не брать в расчет спорные вопросы этики и морали, статистика показывает: большинство «не таких» пар детей заводят тем или иным способом: несколько лет назад российская ЛГБТ-организация «Выход» провела опрос и выяснила, что подавляющее большинство гомосексуальных семей воспитывают собственных (биологически родных) детей, которые в 54% случаев появились в результате использования новых репродуктивных технологий, примерно треть опрошенных ребенком обзаводилась в прошлых stright-отношениях и еще около 10% пошла путем усыновления[1]. С помощью нашего эксперта, репродуктолога, главного врача и генерального директора Института репродуктивной медицины REMEDI Елены Младовой попробуем разобраться в медицинских и некоторых других аспектах этой сложной социокультурной проблемы.
Имеют ли однополые пары законодательную возможность завести ребенка путем ВРТ?
Да, имеют — законом это прямо не запрещено. Статья 55 действующего Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 N 323-ФЗ (ред. от 24.04.2020) гласит: «мужчина и женщина, как состоящие, так и не состоящие в браке, имеют право на применение вспомогательных репродуктивных технологий при наличии обоюдного информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство. Одинокая женщина также имеет право на применение вспомогательных репродуктивных технологий при наличии ее информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство». С точки зрения медицины при лечении бесплодия или для применения вспомогательных репродуктивных технологий ориентация пациента значения не имеет. Однако нужно понимать, что с точки зрения все того же закона пара двух мужчин не могут завести ребенка с помощью ВРТ, так как у каждого ребенка согласно закону РФ должна быть мать.
«В практике REMEDI, — поясняет Елена Младова, — были случаи обращения представителей ЛГБТ-сообщества. Технологически, это не имеет никакого значения: для успешной беременности женщина должна иметь достаточный овариальный резерв, нормальный гормональный фон, регулярный цикл и желание завести ребенка, причем если нет „своего“ кандидата на отцовство, можно воспользоваться банком спермы — на качество процедуры это не влияет. Как и в любом другом случае фактором, определяющим успех, кроме общих показателей здоровья, является возраст: примерно до 35 лет шансы на результат существенно выше, после этого срока количество „бракованных“, анеуплоидных эмбрионов с измененным хромосомным набором резко возрастает — до 80% после 40 лет».
Какие методы можно использовать для того, чтобы завести ребенка однополой паре?
Оптимальным являются ВРТ: они дают возможность обзавестись «собственным», биологическим ребенком и избежать различных сложностей, связанных с процедурой усыновления. Чтобы разобраться во всем многообразии технологий, приведем таблицу из брошюры К. А. Кириченко «Однополая семья в России: что дает нам действующее законодательство?».
Рис.1. Виды вспомогательных репродуктивных технологий, предусмотренные российским законодательством.
Уточним, что разница в «табличных» видах суррогатного материнства состоит в том, что при традиционном (частичном) яйцеклетка сурматери оплодотворяется спермой биологического отца, а при гестационном (полном) — суррогатная мать вообще не имеет биологической связи с будущим ребенком.
«В целом, — говорит Елена Младова, — какой бы вид ВРТ пациенты не выбрали, необходимо понимать, что средний „выход“, успешность попыток, приближается к 45%. По принятому в мире критерию Take Home Baby («пришел, сделал процедуру и родил») в среднем успешно 34-36% попыток, однако, как мы уже говорили, решающим является возраст: до 35 лет шанс забеременеть колеблется между 52%-54%. Это значит, что свыше половины женщин имеет возможность стать матерью уже с первой попытки».
Разве суррогатное материнство законно в России?
Оно не запрещено: в п.10 той же статьи 55 закона 323-ФЗ суррогатное материнство признается де-факто: «вынашивание и рождение ребенка по договору, заключаемому между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокой женщиной, для которых вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям».
Отношения между суррогатной матерью и ее «заказчиками» регулируются гражданско-правовым договором. «Пациенты часто опасаются, — объясняет Елена Младова, — что суррогатная мать будет претендовать на малыша. Поэтому, по опыту REMEDI, необходимо сразу заключать договор о передаче ребенка сразу после родов, так что, согласно букве закона, выносившая малыша женщина не может претендовать на него. По большому счету, ее нельзя считать мамой или кровной родственницей, ведь для искусственного оплодотворения использовали не ее клетки, а биологический материал генетических родителей».
Вне зависимости от отношения общества к гомосексуалам, они имеют общечеловеческие права. В том числе — право на семью. Даже если официальная возможность заключения брака отсутствует, это не является препятствием для возможности родить и вырастить в любви собственного ребенка. Тем более, что, как доказали социологи, счастье детей в семье и их развитие совершенно не зависят от ориентации родителей.
